Луна сегодня:

Центр изучения традиционных культур "Древо Мира"

Сказки

Сказки совенка, записанные его учеником


Сказка 17. Дороги для сказок

Мы находились в глубинах лабиринта уже очень давно. На поверхности прошло три месяца, а, по глубинным меркам, и того больше — несколько полных сказок осуществилось. А ведь жизнь только одной сказки в мирах может длиться порой и сотни, и тысячи лет. Бывают даже такие, которые совсем не ведут счет временам — настоящие долгожители вселенной.

Я уже так привык к местному течению времени, что лабиринт стал для меня практически родным домом. Я увлеченно наблюдал и исследовал судьбы миров, живущих на глубине. Меня завораживал ритм их биения, продуманность и совершенство мельчайших деталей. Все события здесь в точности ложились одно к одному, словно в специально подготовленные ячейки. И, тем не менее, каждое из них всегда восхищало своей непредсказуемостью и, в то же время, тончайшей сонастройкой с другими событиями — как в своей сказке, так и в дружественных соседних.

И вот, как-то я попросил совенка рассказать о том, как сказки путешествуют из глубин лабиринта в миры на поверхности.

— Их ветром носит, — объяснил совенок, — попутным сказочным ветром. Ветер много путешествует, проникает повсюду. И несет сказки с собой. Сказки, рожденные на глубине, не всегда могут прижиться на поверхности. Там время — другое, там все не так совпадает, как во времени сказок. Ты уже знаешь, что в вашем мире легче всего ухватиться за сказку в новолуние или в полнолуние. Это — время, когда приходит ветер. Оно точно такое же, как в глубине лабиринта. Но, когда время меняется, сказка не может удержаться в нем, — совенок изучающе посмотрел на меня, а затем продолжил разъяснение, — сказка с глубины не может высказаться до конца — ведь в новом времени все не так. То герои не те или не там, то место не такое, то еще чего-то не хватает, потому что оно — не тогда.

Я сидел в задумчивости, пытаясь представить все это — ведь сейчас было очень странно осознавать, что такое бывает. Но постепенно я вспомнил, что раньше со мной всегда именно так и происходило. Пока я не встретил сказку совенка, вся моя жизнь была то ли сплошная случайность, то ли одно недоразумение. Удивительно, с какой легкостью я это забыл.

— Что-то я не понял, — наконец, спросил я, — разве с этим ничего нельзя поделать? Неужели совсем никак нельзя удержать сказку в новом времени? Мой вопрос возмутил совенка.

— Очень даже можно, — ответил он, — люди — специальные существа, которые ухаживают за сказками в поверхностных частях лабиринта, в своем времени. — Как это — ухаживают? — удивился я. — Люди строят дороги для сказок, принесенных с глубин, чтобы они могли войти по этим дорогам в мир на поверхности. Совенок прервался. Казалось, он размышляет. Вдруг он продолжил:

— Понимаешь, на месте несовпадения времен остается ветер, который попал в сказку, как в ловушку, и там как бы застрял. Если сказка сильная или ветра в ней не слишком много, она некоторое время нового мира еще сможет продержаться. Но, если чего-то не предпринять, ветер всегда возьмет свое и унесет сказку обратно в глубину, следуя своей природе. Ведь он глубинный. А люди могут приманить ветер и заселить его во что-то, созданное их работой. Эту работу я и называю «дорогой для сказки». Если ветру понравится в этом жить, он останется в новом времени. И сказка тогда тоже сможет остаться. Совенок почему-то сочувственно посмотрел на меня и добавил:

—Видишь ли, этот ветер очень беспокойный. Он бушует, и его очень сложно приручить. Чтобы заселить сказку в незнакомом времени, надо очень любить сказочные ветра. Если ветер почувствует, что его не любят, он растерзает человека как голодный и свирепый хищник. Но, когда его любят, ветер становится нежным и ласковым, и даже подсказывает человеку, как сделать подходящее для него жилище.

От последних слов совенка у меня возникло столь сильное ощущение интимности, что я перехотел слушать продолжение рассказа. Я знал — никакие слова, даже слова моего мудрого друга, не смогут передать всей глубины отношений человека и сказочного ветра. Я отчетливо увидел, что их любовь — одна из самых удивительных тайн вселенной. Я понял, что этой любви нельзя научиться, нельзя даже толком объяснить, что она такое и где ее взять. Просто она либо есть, либо нет, и почему это так, никто не знает.

Как будто подслушав мои мысли, совенок притих и некоторое время смущенно молчал. Наконец, он снова заговорил:

— У всех сказочных ветров свой характер, и к ним нужен индивидуальный подход. Например, из одного ветра родился варган. Если ты пойдешь вглубь лабиринта, увидишь: варган играет — ветер дует. Это всегда так и будет. Бубен — ветер из центра сказки. Когда слышишь бубен, сразу виден центр. Уходя вглубь лабиринта за бубном, всегда оказываешься в главной галерее, и все гроты-сказки у тебя как на ладони. Так и еще много чего можно получить, но теперь большинство найденных для ветров жилищ — «секреты». А, на самом деле, весь секрет в том, что сами сказки покинули людей, потому что за ними перестали ухаживать… И песня, и танец — все может быть этим «джином в бутыли». И пища, и слово, и строение. Ткань, одежда, рисунок. Даже любое техническое устройство. И даже битва. Все-все, если в это захочет поселиться сказочный ветер…

Голос совенка стал глубоким и проникновенным. Он словно окутал меня чарами. Я перестал понимать слова, и невероятной силы неподвижность овладела мной. Передо мной проносились образы миров, я видел множество дорог, по которым следуют сказки в мирах. Все было известно мне об этих дорогах, но сейчас меня это не волновало. Казалось, я был поглощен целиком, как вдруг со всей ясностью осознал — сказочный ветер несет меня в мир вместе с одной из сказок.

В небе передо мной ярко вспыхнула огромная круглая луна. Я был на пороге моей несказки. Я знал, что теперь должен сам проложить дорогу для новой сказки и приручить необузданный ветер с глубин.

 


Сайт управляется системой uCoz