Горы открывают настоящий мир, и мы с удивлением смотрим на него, будто впервые. И хотя переживание присутствия в настоящем мире порой лишено событийной вычурности, присущей городам, зато и наполняет оно совсем по-другому. Наполняет, а не опустошает. Конечно, горы, город - нельзя так прямолинейно противопоставлять. И все же в горах самые простые знания о мире и самом себе для многих становятся откровением.

В этой статье мы приводим несколько фрагментов из личных воспоминаний участницы кавказских путешествий, чтобы передать сам их дух - как намек намного большего переживания целостности со всем живым миром. Воспоминания выбраны наугад и не содержат каких-то фундаментальных истин. Это лишь примеры первых опытов тех людей, которые приходят в горы с особым намерением - постигать тайны мира.

Было начало мая, и мы жили в гроте. И вдруг пошел снег. Как-то неожиданно и с толком. Все горы засыпал пушком беловатым. Горы серые, небо серое, снег - под стать этим двоим. Очень красиво почему-то. Красиво и отрешенно. Внутри течение ровное, ничего не ждешь. Каждая встреченная колючка, замерзшая, радует как родная. Когда подолгу смотришь на эти уснувшие горы, вдруг тепло и уютно становится. И больше не хочется никаких перемен. Никогда. Обездвижен и счастлив мир-в-снегу. Прилетает ветер и сметает последние надежды разбудить буйство жизни. Съеживаюсь сначала, а потом открываю ладони, подставляю их снегу с ветром - и снова мы «навсегда вместе». Снова - тепло.

Только у костра по-другому. Никак не могу сонастроить тепло снежного мая и обжигающий жар огня, который приносит одно сожаление - холодно ведь на самом деле. У огня никак не могу согреться, только разрушаются тонкие настройки с местом. А мир и огонь, знай себе, текут сквозь меня: сама разбирайся, что к чему, кто тут прав, кто неправ. Глупо и обидно быть человеком, вот что я думаю тогда по поводу таких вопросов.

И вот, Андрей предложил желающим сходить вниз - к реке, так сказать, прогуляться по окрестностям. Ночь, костер - а мы встань да пойди. Хорошая идея. И ведь соглашаюсь. Когда идешь по месту, мучаешься себе - кто чем в меру испорченности, место тебя всего наизнанку выворачивает. И наполняет своей свежей чистой силой, заодно объясняя, как и зачем эта сила жить теперь в тебе будет. В общем, хочешь, не хочешь, становишься гармоничным и уравновешенным. Ну, вот и меня потянуло сходить, отдаться месту: пусть сделает со мной что-нибудь на свое усмотрение.

Вниз идем - одно удовольствие. Словно летишь, еле снега касаясь. Он проскальзывает под ногами - вжих, вжих. Скатились мы почти до самого низа очень быстро. Все внутри раскрывается, с жадностью воздух нюхает. А воздух почему-то пахнет вареной колбасой. Это очень удивляет. Неужели в такое время охотники где-то на берегу речки ужин затеяли? Немного пооглядывались по сторонам - что-то не видно никого, и дыма костра не чувствуется. Вот ведь, духи навеяли наваждение. Чудаки. Однако есть захотелось не на шутку. И почему-то именно вареной колбасы.

Сейчас помню: елки косматые - именно косматые, среди которых мы зачем-то ходили туда-сюда. Наверное, все было не совсем так, но тогда я совсем не понимала, что мы тут делаем и на что любуемся. Мир был у меня внутри, и смотреть по сторонам не имело никакого смысла. Глазами все равно ничего этого не видно. Этой наполненности, этой проникновенности всего живого, что есть. Нет границ между мной и тем, что движется повсюду вокруг. Идем теперь вверх. И как можно додуматься, что вверх надо? Но это правильно, конечно, надо возвращаться в лагерь.

Как мы шли вверх, вспоминать подробно не хочется. Все тело налилось тяжестью и тянуло вниз, к земле. Периодически я плюхалась в снег, пытаясь восстановить силы. Потом заметила, что потоки внутри меня пришли в движение и начали выстраиваться. Особенно помогал ветер, он входил внутрь меня охотно и наполнял силой на один шаг, и еще на один, потом на следующий. Так мы с моим миром-в-снегу брели к нашему огню. Как будто и место само задумалось, как бы так дойти. В общем, вышли, наконец.

И тут - огонь. Праздник какой-то. Сразу, почему-то, раздеваюсь до футболки и восхищенно глотаю всем телом этот огонь и мой ветер, что носится по всем горам. Ветер лезет во все щели под футболку, треплет волосы, и нам - хорошо с ним. У нашего огня. И хоть ненадолго помирились огонь и мир-в-снегу во мне, память этого перемирия до сих пор греет меня и вдохновляет никогда не сомневаться в любых чудесах. 

Мы возвращались в основной лагерь после радиального выхода на несколько дней. В лагере оставалась часть группы, а мы впятером пошли выше в горы на разведку местности. И вот, идем обратно.

Как будто что-то не пускает, веревками тянет назад. Перед глазами весь мир сворачивается в узкую тропку, и с напряжением пытаешься попасть на нее следующим шагом ногой. Тропа бесконечна, и что-то внутри меня борется, пытаясь разорвать пелену мира. Умом я понимаю, что идти не так уж далеко. Но время растянулось, и пропала последняя надежда, что мы хоть когда-нибудь дойдем. Ловлю себя на том, что физическое состояние нормальное, даже дыхание не сбилось. Вязкость тропы так странно действует на восприятие, как будто идешь во сне, и никак не можешь проснуться - так глубоко спишь.

Иногда я чуть не проклинаю руководителя группы, что он не делает привал - неужели он не понимает, что нет больше сил идти. Но борьба внутри отнимает столько сил, что, наконец, смиряюсь. Будь, что будет. И тогда меня отпускают. От земли поднимается тягучий ветер и входит в меня. И сразу каким-то чудом мы оказываемся на плато, уже в знакомых местах. В лицо пахнул пряный аромат трав, прогретых на утреннем солнце. И слезы потекли из глаз. Как же я люблю эти горы, и эту траву. Я готова идти так сколько угодно еще, лишь бы не терять этой близости. Идти теперь легко, тропа сама несет. Пусть она не кончается.

Вначале с завистью смотрела, как кто-нибудь с фантастической скоростью прыгает с камня на камень, управляя своим телом, будто оно невесомое. Это вызывает восхищение - разве я так смогу хоть когда-нибудь?

Как-то Андрей повел нас к луне. Ночью. По склонам, траверсами, еле видимой тропой. Луна и ветер. Пришли на поляну - ровная площадка в складках гор. Луна сыплет золотую пыль, весь воздух звенит  от луны. Андрей показал нам магический жест «Призыв силы». Смешной жест, как мне тогда показалось. Идем обратно, в лагерь.

Человек, который идет впереди меня, движется так красиво и ловко, что это захватывает и цепляет мое внимание. На мгновение тело стало текучим и словно просочилось сквозь невидимую пленку. И вот, уже и я двигаюсь подобным образом. Сейчас - очевидно - мы идем в одном потоке, мы совпадаем. Как лунные зайчики, пляшущие в многообразных нюансах какого-то сложноустроенного пространства. Нам, зайчикам - не сложно. Мы послушно и с удовольствием отражаемся от каждого кусочка волшебной тропы. Ни  одной ошибки или неточности в движениях. Мы как бы влиты в игру луны на тропе, мы - более плотные создания лунного света. Ни забот, ни бед, ни вчера, ни завтра - свободные и прекрасные.

Вскоре я тоже прыгала резво по камням - из удовольствия. Очень захватывает и радует - все в тебе летит с камня на камень, каким-то образом угадывая, как расположить тело и куда лучше поставить ногу, чтобы и следующий шаг был удачным. Наперед не знаешь, какой камень сейчас окажется у тебя под ногой. Как будто камни сами притягивают тебя и управляют твоим движением. Важно лишь не терять нить внимания, которая тебя ведет. Все - живое.

А еще как-то раз при переходе из одного ущелья в другое долго ждали автобуса или какую-нибудь попутку. Кавказский горный ветер лютовал, совсем замерзла. Мерзла, мерзла. Потом увидела камень, встала на него на одной ноге и стояла так, стараясь подольше. Камень как сам напросился, чтобы я это сделала. И сразу согрелась.

Первый ритуал  огня. Долго не могла осознать себя просто сидящей у огня. Что-то поглотило меня, о чем нет теперь ни крупицы памяти. А потом увидела в полной тишине горящий огонь. Вся память моей жизни от рождения была так удалена, что едва ли имела хоть какое-то значение, включая и то, что еще предстоит. И я, и все вокруг не было затронутым никакими воспоминаниями - только огонь и его абсолютная самодостаточность. И вдруг я вспомнила.

Страх. То, что меня так беспокоило и погнало на поиски ответов. Страх - здесь не существовал. Он точно также был смутным и незначительным воспоминанием. Я удивилась и тому, что страх так много значил в моей жизни, и тому, что ответ оказался так близок. И сейчас эта точка вселенной - непостижимый горизонт, солнце которого льет свет на мой путь.