Легенда-предисловие. Миры забвения

Стоит напомнить, что в мирах забвения нельзя вспомнить реальность, а лишь ее вспоминание…

Теперь представим гигантское или лучше безразмерное зеркало. Оно расположено нигде и повсюду - таково его свойство. И оно является полным отражением нашего мира, хотя ничего не знает ни о времени, ни о пространстве. Оно обладает своим гармоничным законом, который нам не только непонятен, но и никогда не станет понятен, как бы мы ни старались. Если пытаться его видеть прямо, то можно увидеть следующее. Нечто черное, непроницаемое, бесформенное. Кажется, что оно расширяется и, расширяясь, накатывает гигантскими глыбами. Заполняет "все", сверкает, но не светом, а вспышками черноты и молниеносно уничтожает сознание. На самом деле, то, что мы можем видеть - не само зеркало. Это - слабая попытка сознания увильнуть от прямого видения, изолировать свои нити и не воспринимать эту непознаваемую сущность.

Еще представьте, что зеркало дает не прямое - позитивное, а обратное - негативное, отражение. То, что в нашем мире самое яркое – то есть в чем собрано сознание, в зеркале отсутствует. И, напротив, что является в мире самым темным, неосознанным, там становится ярким пятном черной "светимости". Мир-сознание и черный мир находятся в неразделимом единстве. Так эта сила, не зная, знает все о нашем мире. Мир оставляет оттиск в ней.

И еще она абсолютно едина для себя самой. В ней нет протяженности и длительности. Она едина "сразу" и "везде". Если б мы могли обратиться к этой силе, то, указав на точку в интересующей нас области, мгновенно получили бы искомое изображение, в каком бы времени и месте не находились бы его части. Она дает уникальную общность пространства.

Изнутри нашего мира мы не видим черный мир-зеркало. Ведь они двое никогда не проникают друг в друга непосредственно, лишь соприкасаются. Проникновение привело бы к мгновенному уничтожению вселенной. Порой  можно считать, что существуют высшие законы мироздания, а мы лишь подчиняемся им. Но именно сознание формирует эти законы. То же самое сознание, которое, кстати, находится и в нас. А черная сила кристаллизует сознание. Как она это делает? Зеркало принимает сигналы со всего света из всех времен, и устанавливает их слаженность. Не позволяет одним всемирным законам разрушить другие, а также не позволяет сознанию нарушить микроскопическую пленку, отделяющую наш мир от черного мира. Когда сознание находит точную правильную команду, согласующуюся со всеми остальными мировыми процессами, черная сила тут же инициирует ее для всего мира. Настолько тотально ее действие.

В нашем мире все же есть способы прямо обратиться к черной силе и воспринять единство, выходящее за пределы текущего здесь-и-сейчас. Они заложены в наш мир с тем, чтобы всегда сохранялась и питалась возможность возобновления существования или создания новых его видов.

Так вот, если соприкоснуться с зеркалом и воспринять единство существования, можно наблюдать, что в мире есть смутное пятно, в котором отражение всегда искажается и вроде бы даже нарушает ключевые законы мироздания. И чем больше на это смотришь, тем катастрофичней выглядит процесс. Иными словами, наша вселенная разомкнута, и всегда существует область мира, в которой законы пространства и времени нарушаются по негармоничному и непредсказуемому закону. Своего рода смерч – неуправляемый черный вихрь. Чем больше пытаешься осознавать нарушающий закон, тем сильнее утрачивается пространство. Это происходит из-за того, что сознание не должно контактировать с черной силой. Кроме того, одновременно с одним катастрофическим процессом происходит другой. Сознание осознает закон нарушения, а сам этот акт является командой на мгновенное выполнение. Поэтому стоит сразу принять, что деформацию изображения не надо даже пытаться осознавать. Тут требуется нечто совсем другое. Попробуем пояснить это.

То, чего коснулась черная сила, начинает испытывать разобщенность. Гармоничный закон пространства-времени более не выполняется. Происходят постоянные колебания пространства: какой закон выполнять – закон-создатель или закон-нарушитель. Но второй еще не сформирован, а первый уже утрачен. Даже если все еще кажется, что жизнь идет своим чередом, вы сможете наблюдать маленькие, крошечные несовпадения, нестыковки. Наступает фаза забвения – то есть фаза непоправимой разобщенности двух миров. А ведь все мы существуем одновременно и "здесь" и "там" - в "позитивном" и в "негативном" изображении. Такой процесс обязан закончиться поглощением сознания и его исчезновением. Смерч становится смертью в мирах забвения.

Однако бывает и такое, что люди из мира забвения попадают к зеркалу – ведь там оно тоже есть. Оно существует повсюду во вселенной. Тогда, восприняв свое полное негативное отражение, можно увидеть, что деформация не захватывает нас целиком, а только частично. И та часть, которая захвачена, описывает конфигурацию контура входа нашего мира. А ведь входы нужны не для уничтожения сознания, а для того, чтобы входить ими в другие вселенные.

В поезде. Сила легенды

28.03-31.03

Еще в поезде настраиваем дверь-сумерки. Сначала только чуть-чуть трогаем синюю зыбь. Следующим вечером созерцаем, как стирают пейзажи за окном. Какое это тонкое переживание. Вроде бы ничего не происходит. В ясном небе, окрашенном у горизонта огнями заката, разгорается молодая луна. Мир становится все прозрачнее и нежнее, течет, напоминая волны, мягко бегущие по поверхности океана. Неожиданно с потолка на меня падает большая капля. И далее мир темнеет под непонятно откуда берущиеся звуки капели. Внутри сменяются настроения: все зыбче и мягче, все ровнее. И вот гладкой становится поверхность души. Очень хочется теперь зажечь свечку. Но мы едем в поезде…

Привычно за окном вдоль дороги появляются круглые с купольными крышами маленькие домики непонятного назначения. Мы их прозвали "трансформаторными будками". Я рассказываю сказку о них, что это, мол, входы в подземный город.  Сначала спускаешься в лифте, потом проходишь через радужный слой земли и попадаешь в другую землю – прекрасную, чистую, просторную. В ней много-много воздуха-жизни, а в небе всегда радуга. Правда, не все могут пройти радужный слой. Многие не находят ничего, кроме подземных бункеров. Но мы-то можем, - рассказывает сказка… Вот вижу еще одну будку, а затем они исчезают, как будто впитанные силой легенды. До самого Туркестана удивляемся: куда делись наши "будки"? И на обратном пути их тоже не будет – ни одной. Только радужное пятнышко повисит недолго в разрисованном облаками небе.

Золотое благословение

31.03-2.04

Кентау. Гостиница. Над нами вновь - проклятие "человеческих" городов. Я не удивляюсь. И не сожалею о "поверженных душах" – некогда сожалеть, ведь магическая жизнь занимает все время, сколько его есть. Мы снова ошиблись на том же месте – вот это мне не нравится. Ведь "мы" – это я и мои лучшие друзья. Кроме нас самих у нас нет ничего. Значит, ошибка где-то внутри. Границы миров… Где-то незаметно прокрался вор – неправильная мысль, торопливое недозревшее чувство, пустое действие... Но мы привыкли доверять пространству, времени и друг другу.

Что это значит – "друг другу"? Из безмолвия моей души в безмолвие твоей - кого я, может быть, никогда не узнаю - пронзает пустоту моя окончательная и бескомпромиссная любовь к жизни. Я знаю, когда-нибудь мы прорвемся через это – непонимание, нечестность, полуправду лжи. Другая душа слышит меня. Чуть больше, чем мне хотелось бы, я  знаю: нас ничего не разделяет. Только черная непроницаемая пустота, которая вмещает все наше единство и разделенность. Время пустоты все тянется. Да обретем мы время своей души.

В гостинице Зеркало мира разными способами пишет нам число 5. И шестой человек все время попадает под подозрение в соучастии черной силе вселенной. Пространство исчезает, мир чернеет, становясь душным и чуждым творением, местом, где нас не существует... Мы должны научиться быть вместе, обретать острую грань единства хоть ненадолго – на короткую полоску мира, по которой можно идти дальше. В нашей вселенной...

Работая с Калачакрой (см. Каратау, март-апрель 2007, Каратау, март-апрель 2008 и др.), мы увидели своего рода карту магической вселенной, описывающую ту ее область, где живет человечество. Карту мы представили в виде гадательной системы, состоящей из шестидесяти четырех позиций - именно таким образом нами был воспринят полный цикл знания о пространстве нашего магического движения. Также мы нашли принципы, которые позволяют при обращении к карте-гаданию определить точное положение в пространстве-времени, а, кроме того, знать последовательность действий, необходимых для того, чтобы оставаться в пределах этой вневременной и внепространственной структуры, по которой движутся жизненные силы вселенной. Одновременно с нашей системой мы исследовали И-Цзин и нашли общие закономерности. Так, нам стало очевидно, что эта система также является картой и найдена теми магами, которые взаимодействовали с Калачакрой и дали описание мира - но в другом слое, чем давала наша система. Мы предположили, что Руны могут являться подобной системой для других слоев, и хотели убедиться в этом или опровергнуть эту гипотезу, работая по известным нам принципам со всеми тремя системами в местности, которая является воплощенной проекцией круга времени.

И вот, над зеркалом нашего очажка-дастархана впиваются в вершину неба  четыре острых грани пирамиды. Три из них - это три гадательные системы: И-Цзин, Руны и наша, данная нам Калачакрой. И четвертая грань - дух местности. С помощью этой пирамиды, подобной зеркалам в калейдоскопе, мы хотим построить-увидеть изображение-мир, в котором мы есть. Такие разные, неизведанные сами для себя и друг для друга, соединенные незримой нитью в совместное присутствие здесь-и-сейчас. Мы научились знать: случайностей не бывает, и, чтобы быть вместе, необходимо иметь общую душу. Мы спрашиваем о напутствии на совместное путешествие. Гадание разрешено. Давление в общем контуре нарастает. Нам дают благословение. Но как же дорого оно. Мне хочется сказать, что оно золотое, потому что так мне легче переносить свободу – приговор к свободе пространства и времени.

И снова мы любим Землю в сумерках вечерних, а потом утренних. Лети, стрела, к первому очагу магической карты…

Очаг «Сумерки»

1.04-2.04

Мы выезжаем из гостиницы другой дорогой, чем обычно, не через радужную арку. В ущелье перед нами вспорхнула большая и красивая черно-белая цапля. Входим в каньон, когда заходящее солнце касается кромок гор, в сумерки. Мы не встаем, как обычно, у очага "Ветер". Делаем в темных сумерках новый очаг немного не доходя до нашего места. Здесь чуть меньше ветра, уютно. Воды в каньоне мало. На наших стоянках река спит. Почти в зените проступает фиолетовая луна.

Новый очаг назову "Сумерки", ведь он нас выбрал в это время мира. Мы сейчас выстраиваем практику сумерек как входа. И днем, после первой ночи в горах, все никак не наступит день. Мне нравится дление сумерек в нашем мире.

Земля не пускает меня вдаль и вширь. Как будто я всего лишь пытаюсь вытянуть нити своего мира, крошечного островка. Они туго натянулись, а дальше не могут. Неужели "это" никому не нужно? Или просто нужно время, чтобы мы научились друг друга слышать?

Ветер, похоже, нас помнит. Здесь, в тихом и ранее безветренном месте, он скоро находит нас. Он протягивает мне свою косматую лапу, и тогда я кладу в нее сокровище: песню, сказку, свою душу. Он созерцает, молча разгораясь в огне свечением моей вселенной. Когда я говорю с ним с любовью, он замыкает пространство. Вот, я и дома. Меня все время терзает сомнение: сможем ли мы вместе быть здесь? А если нет, что нам делать? Мы выполняем много индивидуальных практик с ветром, сумерками, ходим по земле, заставляя тело влиться в потоки. Любовь сразу обретает "свой мир". Но сможем ли мы его обрести для каждого из нас?

…Меня поражает, что я могу проводить много часов в невозможности действия. Затем, в короткие счетные мгновения, одно внутреннее движение, и мир соглашается, как будто это "так просто". Это очень просто – обрести мир своей души.

Из дневника Марины (первый раз  участвует в семинаре центра):

Горы, здравствуйте!
Первый день в горах. Он, пожалуй, самый сложный. Привычки, обычные человеческие привычки. Они не дают покоя. Хочется горячей воды, чтобы помыться. Хочется отдельной палатки, чтобы никто не храпел под боком. Хочется есть, когда тебе этого захочется… Обычные бытовые желания начинают потихоньку разрушать твой мозг, и в голове крутится только один вопрос: "Ну и какого хрена ты здесь делаешь?". Провокации со стороны такого привычного для тебя социального мира дают первые всходы. Ты растерян и подавлен. Ты не знаешь, почему ты здесь и зачем… И ты не можешь понять, откуда в тебе появилась эта блажь - ехать в горы. Но еще там, в Москве, в тебе как заноза сидело это желание. А значит, ты здесь не просто так… Что это? Ветер перемен?

Ручей
С утра прекрасная погода. Солнце. Я его так люблю. Тащу пенку на камень к ручью. Располагаюсь. Любуюсь небом. Оно сегодня голубое с белыми барашками облаков. Куда бегут эти барашки? Видят ли меня они с высоты своего полета? Пригревшись под солнцем, слушаю, как поет ручей. Представляю, что я тоже ручей. Вот оно - небо надо мной, и это я бегу вниз по склону и весело пою. И вдруг мое тело начинает вибрировать. Меня начинает раскачивать в такт журчания ручья. Со мной что-то происходит. Не знаю, что, но мне радостно. Может, это и есть тот самый прорыв, который поможет в сонастройке с окружающим миром? Но, главное, мне хорошо. Это я - ручей, это я журчу!

Выполняем, каждый в своем индивидуальном "пространстве движения", практику открытия ветру. Нужно его почувствовать в теле, открыться ему изнутри. Так я предполагаю собрать ветер внешнего пространства.  Я думаю, что после практики будет легче работать с огнем. Но когда все собираются в конце дня у очага, я вижу, что ветер уже собран, что он вращает колесо магических перемен. Мне больше ничего не нужно "делать" - все сделал ветер и сама практика. И люди, которым "это" нужно.

Под вечер четверо из шести человек расходятся в свои любимые уголки: дать сумеркам сделать себя более текучими, не такими косными и загрубленными. Когда сумерки позволят, нужно вернуться к огню, чтобы он собрал и настроил наши огненные души. Я остаюсь у очага с Леней: Леня – поддерживать огонь, я - петь.

Пою духам то, что приходит ко мне неостановимым ветром, который постоянно связывает меня и мир. Влюбленный ветер расправляет множество крыльев нежным цветением из центра очага до неба. Сумерки завершают волшебный танец: неистовая легкая танцовщица в бело-синем наряде. Мир омыло прохладной волной, и вот он собрался четким и ясным кусочком сумеречного льда. Моя вселенная обрела себя в местных горах, и теперь мы можем аккуратно ходить по пространству, расплетая нить магической карты. Уже сидя у очага, все свидетели того, как смеркается мир, впитывают благодать возвращения домой.

Из дневника Марины:

Страх. Или Сумерки I
Первая ночь в горах. Сидим у огня. Дана команда созерцать сумерки. Усиленно пытаюсь их созерцать. Но в голове лишь страх, страх перед той тьмой, которая сейчас навалится на этот мир и сожрет его. И, когда приходит ночь, страх этот только удваивается. Ты кажешься себе таким маленьким по сравнению с этой непроглядной тьмой. Во всем мире сейчас есть только ты и этот островок огня. Он для тебя как спасение, как гарант безопасности. Ты не знаешь почему, просто ты это чувствуешь.

Приходит время идти за дровами, и внутри тебя начинается настоящая борьба. Окружающий мир сейчас для тебя враждебен. И в камнях, и в траве, и в кустах сейчас таится что-то опасное, неизвестное тебе. Миллионы пауков, змей и скорпионов только того и ждут, пока ты отойдешь от огня, чтобы наброситься на тебя. Ты прекрасно понимаешь, что все созданные тобой страхи - это всего лишь плод твой фантазии, и это не снаружи, это внутри тебя. Но почему-то каждый шаг навстречу темноте дается тебе с таким трудом… Пьем чай с Ингой. Рассматриваем  выглянувшие из-за тучек звезды. Красиво. Но я мучительно жду рассвета. Я давно уже так ничего не ждала. И когда первые голоса утренних птиц сообщают о восхождении солнца, во мне что-то ломается. Это похоже на треск сухой ветки. Блаженство, оно заполняет меня, как пустую бутыль вода. Пение птиц, свежий ветерок, и первые лучи рассвета. Это мой мир. Мне хочется плакать.

Город в озере

3.04

Днем в гротике неподалеку от очага делаем подношение духу местности. Сидим с пуджей у дастархана. Осознаем новое магическое время. Читаем сказку...

Священный город

Священный город – это не город вообще, но в человеческом языке сложно найти подходящую аналогию. Это – особая сказка вселенной, которая описывает определенный способ существования пространства, отличный от того, который мы знаем. Здесь существует другая пространственная непрерывность, совершенно другие законы, которые создают ее.

Например, можно представить, что Земля вовсе не круглая и не простирается до горизонтов, где тает в небесной дымке. И нет других планет. А есть, например, островок земли, плывущий в черном океане. Вот он плывет-плывет, и в какой-то точке пространства-времени становится тем, что для нас является другой планетой. Можно представить, что есть какой-то природный закон, который преобразует «исходный» остров «до неузнаваемости». И жителями плывущего острова он может быть непрерывно пережит. Может, черный океан как-то взаимодействует с «сушей», и в результате мягко и гармонично исчезает одно пространство-время и возникает другое.

Отсюда, из этой сказки, и произошли четыре дракона – драконы Неба, Земли, Ветра и Огня. Это силы, порождающие потоки, из которых собирается как наша вселенная, так и вселенная священного города.

Конечно, пользуясь рациональными соображениями, очень трудно объяснить, какую роль и какое место в этой истории занимают драконы. Казалось бы, вполне можно обойтись без них. Тем не менее роль их очень важна. Попробуйте сосредоточиться на драконах, просто представить себе, как это было: четыре дракона – стража и покровителя мира… и вы сразу припомните много всяких подробностей о священном городе. А вот без драконов вспоминать намного сложней…

Согласно непостижимому закону вселенной, четыре дракона обретают единство и разделенность в едином дыхании и порождают пространство и время, где живет город. Из безбрежности черного ничто всплывает мир, островок существования, в котором все нити замкнуты и подчинены создавшему их «доисторическому» закону. Закон возникает до начала сказочного времени, или, лучше сказать, вне этого времени, и поэтому он невидим для жителей внутри мира. При этом очень хорошо видно, что он есть, только «до конца» понять его невозможно. Можно наблюдать его действие и испытывать связь с ним, хоть и нельзя постичь его. Ведь «постичь» в данном случае означает «выйти за пределы», то есть в черное ничто. А там уж точно ничего постичь невозможно. Жители города обращают восприятие к постижению, чтобы сохранять непрерывность присутствия и связь с законом-создателем. При соприкосновении с «запретной чертой» возникает всплеск: творческий, жизненный, проявляется многогранность познания. Чуть за черту – сознание меркнет и «навсегда» исчезает в черном океане.

Как же выглядит такой мир? Например, так. Дракон-Земля становится телом пещеры с множеством гротов. Огонь становится сказками, живущими в гротах, и сказками троп между ними. Ветер становится законом движения, дыханием пещеры. Ветер определяет, когда кому-то надо идти в другой грот, или когда, оставаясь в исходном гроте, осуществлять новое сказочное действие. Небо создает закон замкнутости-разомкнутости пространства. Это – дверь из города в другие миры.

Если дверь образовалась более широкая, в таком мире будет небо, подобное тому, которое известно нам. Ветра будут более своевольными, внезапно унося через широкие двери жителей в другие сказки-миры. А все остальное похоже на случай со свернутым миром-пещерой.

Хотя мир-пещера может показаться тускловатым по сравнению с привычным, все это лишь на первый взгляд. Отсутствие многообразия, проявленного в формах, красках и земных запахах, с лихвой компенсируется насыщенностью каждого сказочного мгновения. Восприятие красоты, вкуса и аромата мира может смещаться - может быть внутри или вовне смотрящего. Но «количество» красоты от этого совершенно не меняется. Более того, если красоту вынести слишком далеко вовне, то она может быть с легкостью рассеяна, и понадобится постоянно увеличивать количество впечатлений, чтобы возместить выдувание красоты.

Мир-пещера более строго подчинен закону по сравнению с менее свернутыми мирами. Он очень бережно расходует красоту мира, превращая ее в возможность новой красоты и любви. Это особенность самого пространства. В нем возникает наиболее правильная тяга – ветра движутся четкими руслами и точно в сроки. Чем больше неба в мире – тем шире дверь, через которую может происходить рассеивание дыхания, и, следовательно, становится сложнее ее контролировать. Хотя это всего лишь "сложнее", и ничего невозможного в этом нет. Нужно просто постоянно сохранять связь с законом, который основали четыре дракона.

Когда сказочное время в гроте исчерпывается, пространство начинает меркнуть и поглощаться черным океаном. На грани своего исчезновения, в тот момент, когда прежняя сказка полностью забыта, в грот врывается ветер и закручивает время новой сказки. Дело в том, что именно в этот момент, на самой границе окончательной потери пространства, грот и его жители способны принять и воплотить новую сказку-судьбу. Ветер приносит искорку огня новой сказки, и она мгновенно разжигает жизнь согласно закону-создателю. Поэтому самое главное – это сохранить связь с законом. Нужно исчезнуть ровно настолько, чтобы не исчезнуть совсем, а принять сказочные перемены. Нам это сложно представить, ведь такая полнота перемен в нашем мире и такое перевоплощение практически невозможны… Да, перемены сокрушают жизнь современных людей.

Потом - недолгие сборы и переход к очагу Ясного Зеркала.

Земля дышит красотой. Время пути разворачивается тайной: то густеет как мед, то льется как легкий дым. Приветствуем очаг. Мир дружелюбен и дарит множество благословений. Собираем дрова по одному разу – как обычно, только те, что дает дух местности сам. Красивые, сухие, плотные. Лежим на "родной земле". Так тело воспримет индивидуальность пространственных изгибов, которая - только здесь и только сейчас. Ведь здесь – Ясное Зеркало. Здесь мы настроим наши сущности и тела в ясном отражении вселенной. От Земли до Неба.

В сумерках вечера с одной стороны над руслом каньона, по ходу реки, заходит Орион, а в сумерках утра, с другой стороны, восходит Кассиопея. Мы сейчас – в точной направляющей двух космических гигантов, зажатые с двух сторон сумеречной силой. Луна перед вступлением мира в ночной огонь выпускает темные лучи–жерди, опирающиеся на гребень гор. Я сейчас испытываю возвращение любви и тяги к жизни – как результат долгого собирания того знания, которое мне было открыто именно здесь.

Запрокинув голову далеко назад, почти лежа на земле, смотрю как обычно в лунное озеро нашей чаши и на берега-горы. В очертаниях гор проступает таинственный город с высокой крепостной стеной. За стеной – причудливые постройки. Темный силуэт оживает, становится объемным. Теперь мы все созерцаем город из любимой сказки святых земель. Я думаю, человек может жить в магической вселенной. Да он живет там, только память об этом покрыта пылью. Когда-нибудь пыль будет сметена.

Ночью немного поспали и вновь собрались у очага – встретить утренние сумерки.

Слушаем реку. У реки два течения, два слоя ее существования. Одно течение – пещерное, гулкое, глубинное. Другое – наземное, шумное, оно разливается по поверхности и бурлит. Восприятие не может выбрать слой настройки.

Фиолетовый океан

4.04

Времени до полнолуния осталось немного. Леонид решает отправиться уже сегодня на разведку: поиск новых ритуальных мест – грота или каких-то других. Такое место может понадобиться для работы как нашей группы, так и для других групп.

К его уходу небо нахмурилось, и пошел сильный дождь. Страж-проводник Калачакры пробудился, и Леонид уходит под его покровительство. Мы сначала в палатке стелим вселенную-дастархан, делаем подношения этой вселенной. Созерцаем дым – нити мира, и его периферию – звуки внешнего пространства. Пространство закрывается, дождь уходит в огонь. Нити немного вновь сдвинулись, и мы выходим под дождь к очагу. Здесь выполняем все те же действия. Дастархан-вселенная сейчас – сама местность. Дождь собран. В молочном озере сумерек плывет фиолетовая луна.

Первый раз пробуем выполнить анахатное соединение наших сущностей. Поем песню о фиолетовом свете любви, и просто мелодию голосом. Фиолетовый океан овладевает нами, наш корабль плывет вдаль.

В тоннелях Ясного Зеркала

5.04

На рассвете Инга и Володя уходят в Ачисай.

Сидим втроем все утро у очага - Наташа, Марина и я. Зеркало стремительно пробуждается. Весь мир становится глубоким колодцем, или тоннелем перехода. Мы расширяемся. Чуть тронув любую из нитей, направив внимание, мы наблюдаем реку силы, изливающуюся по ней. Но пока мы втроем, мы удерживаем "плоскость" Ясного Зеркала. У каждого из нас накопилось именно то, что сейчас мы можем и хотим сказать друг другу. Нам нравится быть вместе. Зеркало неподвижно. Мир становится удивительно ясным. Каждый отрезок наших душ занимает свое правильное место, и мы наслаждаемся ясностью и внутренним покоем. Зеркало передает нам силу внутренней гармонии и примирения душ.

Потом что-то меняется. Может, мы исчерпали темы. А, может, Зеркало достраивает нас, а мы не успеваем правильно соединять разрывы – ведь нас только трое. Из-за расширения возникают двоякие смыслы событий, своеобразное эхо души из разных миров. Любое неаккуратное сосредоточение внимания открывает тоннели. Наташа увидела майского жука. Созерцает зачем-то – может, просто задумалась. Вот уже их два, через несколько секунд – три рядом друг с другом. Поблизости не видно ни одного майского жука, а тут - поразительная кучность в одном месте. Хватит созерцать. Тоннели слишком широкие. Или: чуть отвлеклись от очага, созерцаем другого жука. Сверху окрики двух мужчин, они на кромке гор, на дальней границе нашей вселенной. Созерцаем дым и звуки внешнего пространства. Промелькнула, совсем мимолетно, мысль: вот они превращаются в больших птиц и улетают. И действительно, видим: огромная черная птица парит за пределами чаши и затем исчезает. Мужчины исчезли тоже. Мир снова замкнулся. Мы понимаем, что должны быть очень осторожны в управлении собственным восприятием.

Жара – вдруг. Немного подправляем настройки, движем внутренний огонь. Приходит ветер. А еще чуть позже – Инга и Володя, восхищенный первым знакомством с красной пещерой.

Теперь заново собираем пространство… Пытаемся немного поругаться, чтобы сдвинуть энергию. За пределами чаши пространство померкло, мне туда пока нельзя. Ищу путь обращения к Ясному Зеркалу, чтобы оно правильно разделило нас. Инга и Марина уходят в сумерки в пределах чаши и видимости очага. Возвращаются к огню, чтобы собрать из сумерек души внешнего пространства, но того, что в пределах чаши. Потом поем. Поет Володя, голосом без гитары. А потом вместе – слова Ясного Зеркала, ведь в том году мы их здесь не пели. Так соединяем тончайшие тропы, и возникает непрерывность нашей вселенной. Марина собирает "лунную" полынь. Ее нет довольно долго, видимо, хороша лунная ночь. До темных утренних сумерек ищем, сидя у очага, согласие духов  в Зеркале.

Из дневника Марины:

Сумерки II
Ухожу созерцать сумерки на гору. Устраиваюсь на одном из камней. Ребята, сидящие у камней, кажутся мелкими жучками. Настраиваюсь на окружающий мир, курю и смотрю вдаль на линию горизонта. Сумерки коварны. Они подкрадываются незаметно, а потом так же незаметно уступают место ночи. С ними надо держать ухо востро. Начинается игра. В глазах то темнеет, и весь мир погружается в беспробудный мрак. То картина восстанавливается и принимает непонятные очертания, так, словно это набросок, нарисованный наскоро карандашом. То над горизонтом, между небом и горами, появляются серые вспышки. А потом мир снова погружается во тьму. В какой-то момент чувствую, как все мое тело начинает наливаться свинцом. Во рту появляется привкус металла. Что происходит? Может, я так физически ощущаю сумерки? Шевелю рукой. Тяжесть уходит. Внизу вспыхивает огонь, теплый и манящий. Еще какое-то время сижу, созерцая ночной мир и шар огня внизу. Хочется к теплу. По дороге "домой" устраиваю игру с ночью. Я представляю себя диким зверем, которому нужно незаметно подкрасться к добыче. Медленно и как можно бесшумно спускаюсь с горы. Получается не очень, камни предательски громыхают под ногами. Выхожу на тропинку. Делаю аккуратные шаги. Луна сейчас - мой помощник. Она освещает мне путь к лагерю. Медленно передвигаюсь по тропе, прячась за кустами. Метра за три не доходя до костра, заканчиваю звериную охоту и перехожу на нормальную походку. Не хочу, чтобы ребята подумали, что у меня окончательно сорвало крышу. Зачем пугать хороших людей?

Огонь
Протягиваю к огню ладони. Немного жжет. Я начинаю представлять, как тепло проходит через мои руки по всему телу. Чувствую легкую вибрацию и покалывание в ладонях. Начинаю делать манипуляции руками: чуть-чуть приподнимать  их и опускать вниз. Как будто толкаю резиновый мячик. Огонь откликается… Я чувствую это пространство между моими руками и огнем. Оно уплотняется, оно резонирует на каждое мое движение. Я замираю в восторге. Удивительные ощущения.

Пробуждение двери

6.04

К вечерним сумеркам, после длительной медитации в течение почти всего дня, начинаем практику открытия сумеречной двери. Втроем – Наташа, Инга и я – остаемся у очага. Марина и Володя уходят за пределы видимости очага для встречи сумерек с подношением духам внешнего пространства через огонь.

Мы пробуждаем в пространстве любовь, ведь она – тайная дверь. Поем песни-импровизации. Возникает четкое ощущение, что мы – в тоннеле, а наши собственные голоса звучат откуда-то снаружи. Поем совместно. Нужно объединить нити для получения собранного слоя восприятия, а потом снова искать. И начинается дождь. Луна поглядывает на нас сквозь хмурость небес, а дождь все идет. Немного посидев у очага после возвращения Марины и Володи, расходимся по палаткам. Стараюсь длить время любви. Движется волна радости и единства. Спим до утра. К утру, несмотря на дождь, вода в реке падает. Теперь в каньоне тихо, речка не шумит и даже не журчит мелким игривым ручейком. Пространство становится пещерным. Странно, что речка ушла…

В тишине лунных снов

7.04

Еще более странно, что речка ушла только из чаши, за поворотами каньона она уже журчит.

Инга нашла очень хороший, подходящий для уединения грот прямо в нашей чаше. Вчетвером с Наташей и Володей идем его освятить, сделать подношения разным духам. Сегодня планируется уединение Инги  и Марины. Марина весь день обживает свое место. Потом Инга тоже уходит, чтобы подготовиться к ночи: собрать дрова, да и просто "натоптать" место, наследить своим особым следом. Володя пробует рисовать магические изображения.

Сегодня собираю дрова с русла отошедшей под землю реки. Дух реки – одна из главных душ каньона. Некоторые палочки окрашены в ярко-фиолетовый цвет. Ухожу сегодня дальше из чаши – собирать дрова на подъем к очагу Калачакры.

Сумерки встречаем у очага втроем. Розовые облака рисуют над чашей мистические узоры. Восходит луна, плавно превращая сумерки в чудесную лунную ночь. Мы собираем огонь и возносим его к луне, чтобы отразиться в Ясном Зеркале так, как нам хотелось бы. Бубен фокусирует огонь и луну и танцует над горами. Огонь, беседы с огнем, и снова бубен - так мы меряем циклы, чтобы быть вместе с огнем и луной.

Сверху по ходу каньона чаша открыта. Мы все время оглядываемся туда в ожидании какого-то вхождения. Вот, шаги, стук палки о камни, шорох от снятия рюкзака, еще шаги. Ждем, когда человек подойдет к очагу – это, наверное, Леня. Хотя странно, в такое время он не должен придти. Никто не идет. Встаем, проверяем. Никого…

Ночь восходит, нисходит и снова взвивается огнем до небес. Сны вселенной погружают нас. Очень тихо. Мороз, иней блестит на тканях мешочков, рюкзаков, чехла от гитары. Незадолго до восхода Кассиопеи Леонид все-таки приходит, и утренние сумерки мы встречаем вместе. Луна садится, касаясь скалы – главной городской башни "города-силуэта", и вплывает в невидимые ворота. Перед заходом ее гало становится видно перед скалами, как если бы луна оказалась ненадолго внутри чаши.

Из дневника Марины:

Уединение
Долго ищу себе место для уединения. Оно мне должно очень нравиться – это я знаю точно. Кандидатов на эту "должность" не много. И вот, наконец, нахожу нужную полянку. Далековато от лагеря. Но она мне очень нравится. Решено. Уединяться буду здесь. Днем перед уединением собираю дрова, сооружаю очаг, пою песни духу местности. Музыкального слуха у меня нет. Поэтому пою, как могу. Ну, уж извиняйте! Прошу духа местности извинить, если что не так, и дать мне на эту ночь приют. Вечером получаю инструкции от Риты, так сказать "Правила поведения в уединении. И правила общения с духом местности". Беру необходимое, иду на поляну встречать сумерки. Если уж быть до конца откровенным, как говорит молодежь, "очко у меня играло". Чем ближе подступала ночь, тем сильнее билось мое сердце. В полной темноте развожу огонь. Веселое его потрескивание успокаивает меня. Сижу, созерцая игру его языков. Делаю ему подношения. Поднимаю глаза к небу. Ба! Все небо в звездах. И вдруг из-за горы мелено и плавно начинает подниматься луна. Боже, как она прекрасна! Полная и ужасно яркая. Она озаряет поляну теплым лунным светом. И в этот миг я вдруг понимаю, что нахожусь в раю! Прекрасная поляна, красавица луна и небо в алмазной россыпи звезд! Я попала в рай! Шепчу благодарность духу местности за это зрелище! Я в  полном восторге! Знаю точно, что эту ночь я не забуду никогда!!!

Время, когда дух обретает тело

8.04

Первая ночь полнолуния, и дух обретает тело. Духи дают нам проявленную форму входа, которую мы искали. Это кажется невероятным и невероятно простым – у нас появляется проводник из нечеловеческих миров…

Днем посидели, перекусили возле дастархана в тени куста. Свежий ветер смягчает солнце и овевает мир красотой.

Луна восходит сегодня позже. Она поднимается прямо над очагом, если сидеть спиной к скале. Мы планируем перейти на следующую стоянку, сначала немного подремав. Но сны становятся сладкими, и мы проспали, едва встретив заход луны за стенки каньона. Володя сидел с луной и огнем... Для нас важно, что Зеркало услышало нас и открывает вход.

Золотая вязь на синем холсте

9.04

Сборы, прощание, последние внимательные взгляды в Ясное Зеркало. Погода меняется с жаркой на более подходящую для перехода. Собираем лагерь и еще засветло выходим к очагу "Калачакра". До первого привала огонь собран и дышит дыханием, приходящим от Земли. На привале воспринимаю движение разрыва, зажигаю палочку и иду дальше вместе с ней: дым – наш проводник. Палочка догорает, когда мы видим стражей у дома аджахора – двух каменных гигантов в треугольных колпаках. Еще немного, и мы – у очага. Начинаются сумерки.

Идем по одному на каменную насыпь, расположенную напротив входа в пещеру – поздороваться с аджахором, к нему на ладонь.

Огонь разводим почти в точное время полнолуния. Делаем подношения духу местности, очагу и огню. Бью в бубен уже в темных синих сумерках. И встают над головой золотистые буквы на синем холсте мира. Мир взъерошен. Что за щель? Навязчивым наваждением летят буквы – ни прочесть, ни вырвать из цельного полотна. Они приходят как рябь пространства вместе с накатывающими с небес волнами, возникают на их стыке с пространством горящего огня. Волны делают что-то с моим телом, через него тоже движется рябь, размыкая настройки восприятия. Мир не хочет оставаться прежним и становится новым. Отчасти я проклинаю себя, что еще в Москве придумала это название про золотую вязь. В тот момент мне казалось это красивым и правильным. Но сейчас "злые" буквы так давят на меня, что мне неприятны все поэтические красоты. Но все же что-то внутри меня торжествует: моя вселенная слышит меня, и она говорит со мной моим любимым языком. Ведь если б не было этих золотых букв, вряд ли переход стал бы легче. Все же это – для меня, для всех нас. Мы не в чужом мире. Страх сменяется упоением и радостью от вдруг осознанной мной "взаимности" мира. Тогда мы поем песни. Все стараются петь, видимо, каждый по-своему чувствуя, что с миром "что-то не так". Постепенно выстраиваем мир из огненных нитей. Он теплеет и принимает нас.

Теперь, когда пространство обретено, вновь идем на ладонь красного дракона - гадать. Это гадание нами запланировано еще в начале нашего путешествия. Мы хотим, чтобы сейчас, в полнолуние, духи языком трех гадательных систем высветили нам ситуацию в пространстве-времени, которая здесь-и-сейчас, в рамках наших человеческих жизней, могла бы обрести непрерывность существования в магической вселенной. Тут же начинается дождь. Мы соединяем разрывы, чтобы гадание было разрешено, делаем подношения магической вселенной. Даже приносим тент от палатки, чтобы укрыть свечку от дождя и ветра. Как только тент накинут над дастарханом, дождь прекращается. Но когда мы его убираем за ненадобностью, начинается вновь. Снова накидываем. И вот, духи разрешают. Три голоса обретают чистый резонанс. Все теперь могут видеть одухотворенность мира, воплощенную в проявленных формах. Возвращаемся к огню.

Потом идем ненадолго в пещеру. Сидим на площадке в тупике центрального штрека в пределах горения ароматической палочки. Вспоминаем, настраиваемся. Тени на стенах оживились и зажили своей загадочной жизнью. Какая же глубокая она, эта пещера. Хотя от поверхности нас отделяет всего сто-сто пятьдесят метров, кажется, что мы погружены очень глубоко – сразу начинает разворачиваться другое время. Когда выходим из пещеры, видим, что небо немного прояснилось. То там, то здесь подглядывают из-за туч звезды.

Из дневника Марины:

Пещера. День первый. Знакомство
Я не была в подземном мире ни разу. И вот мне предстоит такая возможность. По пути к вожделенному объекту делаем привал. Прислушиваюсь к себе. Со мной что-то не то. Тяжело как-то на сердце. Списываю все на любовь к "Чаше". Тяжело было расставаться с предыдущим местом стоянки. К пещере приходим практически уже к началу сумерек. Новое место стоянки мне откровенно не нравится. Но это даже не вопрос красоты местности. Мне тяжело. Это место действует на меня угнетающе. В пещеру меня не пускают. Сперва я должна с ней поздороваться. Поднимаюсь на холм, откуда виден вход в пещеру. В сумерках вход выглядит огромным темным ртом, готовым сожрать любого, кто приблизится к нему. По телу бегут мурашки. Я тупо стою на горе и смотрю на пещеру. Что ей сказать, как поприветствовать? Мысленно произношу слово "Привет". На большее меня не хватает.

Спускаюсь к огню. Народ курит трубку. Присоединяюсь. Внутри - борьба. Я не понимаю, что происходит. Но я чувствую, как с каждой минутой во мне растет агрессия. Мне очень хочется кого-нибудь ударить. Откуда это? Что является источником таких желаний? Пытаюсь вслушиваться в разговор возле огня. Меня от всего тошнит: от того, о чем говорят, от того, как говорят, и вообще от всех присутствующих. Меня захлестывает раздражение. Я смотрю в огонь, судорожно пытаясь понять, что же со мной такое. Чувствую, что в каждый момент могу сорваться на крик. Народ, видно, это тоже чувствует. Меня не трогают. И то хорошо. Еще раз оборачиваюсь в сторону пещеры. Гора уже укутана черным ночным одеялом. В голову приходит мысль, что это только начало испытаний.

Полнолуние. Гадаем, сидя под накинутым на головы тентом. Дождь. Мучительно ожидаю того времени, когда будет дана команда "в пещеру". Я понимаю, что знакомства с ней не избежать. Вероятность того, что мы сейчас все встанем, соберемся и вернемся в "Чашу", равна нулю. А поэтому остается только ждать… И вот она - пещера… Идем по длинному тоннелю. Мне кажется, уже вечность. Я от усталости плохо соображаю. Наконец, небольшая "комната" в конце тоннеля. Опускаемся на сидушки. Тесно и темно. Мне плохо. Хочется убежать отсюда. Но я сижу. Я пытаюсь понять суть происходящего. Ведь все, что сейчас происходит вокруг меня, должно иметь какую-то суть? Смысл? Цель? Или это мой маленький глупый мозг пытается найти себе новую "жвачку"?.. Самое приятное событие на этот день – в пещере мы были недолго. Обратно я практически бежала по этому тоннелю. У входа, глубоко вдохнув свежий ночной воздух, я поздравила себя с первой победой – "знакомство состоялось". Засыпая уже в палатке, я точно знала: пещера меня просто так не отпустит...

Зачем быть совершенным

10.04

С утра – снова дождь. Инга и Володя собираются в Ачисай. Подношения должны быть вкусными, иначе они не собирают определенную часть мира. В таком "недособранном" пространстве духам определенного уровня не очень-то уютно. Они не обретают свое пространство, и, следовательно, у нас его тоже не будет в полной мере. Ведь мы работаем именно с такими духами. Только совершенные огонь и любовь.

Дождь и туманы. Разводим огонь у входа в пещеру, внутри нее самой. Пьем чай, любуемся в окно на мир. До прихода Инги и Володи немного поспали. Потом – небольшая пуджа в палатке, пока дождь. Созерцаем дым и звуки внешнего пространства. Дождь то затихает, то вновь усиливается. Делаем подношение вселенной-дастархану, созерцаем еще. Выходим к костру готовить баранину в подношение духам. Туман – проводник Калачакры, открывающий входы, приходит на смену дождю.

Пуджа в пещере. Так мы хотим обрести пространство Калачакры, напитав все слои переживаниями-мостами для силы места. Пища становится вкусной для всех. В подношение пищи мы вплетаем переживания, интересные беседы и медитации как еще новые лакомые блюда. И пространство становится уютным, и открываются скрытные дверки тайн.

Из размышлений участника:
Место, где расположена пещера, всегда вызывает неоднозначные переживания. Здесь невозможно скрыть свою сущность. Все события разворачиваются таким образом, что ты вынужден раскрыться. Либо - покинуть это пространство. Быть наедине с самим собой – это практически самоубийство, потому что дух местности настолько захватывает твоё существо, что справиться в одиночку с творящимися процессами очень сложно. Происходящее можно сравнить с листком бумаги, где описаны составляющие твоего бытия. И вот что-то совершается, и строчки с буквами начинают исчезать. Стертую информацию вспомнить становиться все сложнее и сложнее. Пресс пространства - очень мощное сооружение, и его давление все сильнее и жестче. Так, наверное, и стерли бы меня совсем, благо, рядом были настоящие люди. С их помощью удалось собраться с мыслями и силами и вспомнить, кто я есть.

Почему-то думалось, что если перейти в пещеру, то все будет иначе. Но когда попадаешь  туда, становиться ясно, что расслабиться тебе не дадут. Здесь, конечно, тепло и уютно, но пространство настолько плотное, что любое неправильное слово вызывает резонанс непредсказуемой силы. Тебя просто расплющат, если вдруг захочешь прикинуться дураком. Таких пещера не принимает. Только открытость и самоотдача дают шанс здесь находиться. Иначе иди, откуда пришел.

Окно в тумане

11.04

Туман. У очага читаем сказки про драконов, их водную сущность и время тумана – границу между мирами. В палатке сидим с пуджей. Марина вскоре идет в пещеру – созерцать капель и воду, в которой плавает чайная свечка, воду-огонь. Володя собирает камни. Наташа тоже собирает и находит большой камень "звездное небо". Это очень большая удача и доверие духов. Общими усилиями дверь открывается, и небо начинает становиться голубым. Решаем не затягивать вхождение: Марина уходит в трехдневное уединение, Инга и Володя – в соседний большой каньон, на разведку и магическое картографирование местности. Мы втроем, с Наташей и Леней, остаемся взаимодействовать с Калачакрой. Пространство выглядит чудесно настроенным, и мы видим, что можем осуществить многообразие наших планов. Леня уходит проводить Марину до места уединения, одновременно уходят Инга и Володя. Мы остаемся в лагере вдвоем с Наташей.

Пространство мгновенно меняется, расширяя нас и сужая границы того, что мы можем. Сумерки, огонь, все небо в звездах. Время, которое нам показалось одним сжимающим вихрем, вместило дорогу Лени туда-обратно, посвящение Марины в дух местности с осмотром прилегающих к месту уединения окрестностей и инструкциями, сбор Леней дров. Нам это кажется невероятным. Вместе мы постепенно находим пространство. Восходит луна. Повсюду блеск мира: звезды, иней, лунный свет. Пейзажи - в лунных узорах и объемные, как дно через озерную воду. Катятся волны сна. Я хочу довериться этому сну. Кассиопея заходит за гребень и, я знаю, взойдет перед рассветом опять.

Из дневника Марины:

И снова пещера. Или союз тумана и пещеры
Я рассчитывала на то, что знакомство мое с пещерой будет непродолжительным. На следующий день я должна была пойти в уединение в соседней каньон. Но у пещеры были совсем другие планы. Утро следующего дня началось с густого тумана. Было такое ощущение, что я нахожусь в банке с молоком. Туман окутал горы плотным покрывалом пелены так, что они пропали из зоны видимости. Естественно, что идти куда-либо смысла не было. Почему? Этот эпизод хорошо показан в мультике «Ежик в тумане». Ежику нужно было дойти до своего друга медведя. А он все время натыкался то на сов, то на белых лошадей. Туман - шутник по своей натуре. Он любит пошутить над затерявшимся в его белом молоке путником. Но туман  еще и великий маг. Он любит играть с пространством. И это понимаешь, когда он застает тебя врасплох в горах…

Мы сидели у огня. И это был наш маленький мир, мир огня. Все остальное было завоевано туманом. Казалось, что вот мы шестеро и маленький пяточек земли с огнем – это все, что есть во вселенной. И наша планета курсирует в космическом пространстве. Я представила, что вот так и проведу всю свою жизнь среди этого молока, никогда больше не увижу ни Москву, ни друзей. Странно, но меня это не разочаровало. Мне нравилось сидеть вот так возле огня, пить кофе и курить трубку. Мне в тот момент казалось, что я готова просидеть так вечность. И я готова была на то, что моими вечными спутниками будут огонь, туман и еще пятеро таких разных людей… Туман держался второй день. Я понимала, что пока не поговорю с пещерой, уйти в уединение не смогу. Мы сидели в палатке, пили вино и закусывали чипсами. Болтали о пространстве, времени, человеческих возможностях… В общем, темы были не детские. Обстановка располагала к отдыху. Но я мысленно пообещала себе, что сегодня обязательно пообщаюсь с пещерой. Идти никуда не хотелось. Я с трудом оторвала свою попу, взяла свечки и сидушку и направилась в пещеру.

В пещере есть место, где мы набирали питьевую воду. Там очень красивое эхо, создаваемое падающей водой – кажется, что пещера с тобой разговаривает. Туда, собственно, я и пришла. Далее – все, как полагается.  Зажгла свечу, чтобы отмерить необходимый временной цикл. И пристроилась на сидушку возле воды. Я долго слушала «шепот» пещеры.  Но слышала в этом «шепоте» лишь капающую воду. Мистика места не действовала. Что говорить, я не знала, ожидая, что пещера сама начнет диалог. Я тупо смотрела на свечку и ждала. Почему-то вдруг стала вспоминаться Москва. Я не боролась со своими мыслями, а просто их отпустила блуждать. В какой-то момент времени я почувствовала, что голова моя наливается свинцом. Я замерла, наблюдая за этим процессом. Несколько секунд чувствовалась даже физическая боль. Затем все прошло так же резко, как и наступило. Было такое ощущение, что на какое то мгновение пещера влезла в мою черепную коробку, но, не найдя там ничего интересного, оставила меня в покое. Я продолжала сидеть, но больше ничего не происходило. И когда свечка погасла, я с большим удовольствием распрощалась с этим местом и пошла наружу.

Подходя к выходу из пещеры, я остолбенела. Туман рассеялся, уступив место солнечной погоде. Я стояла в состоянии шока. Когда я заходила в пещеру, туман вовсю властвовал над горами, и даже намека не было, что он собирается  уходить. Пробыла я внутри, ну, минут сорок от силы. И вышла совсем в другую «историю». Солнце сияло над горами. Пещера меня опустила. Леня сказал, чтобы я собирала вещи в уединение. Я была свободна, путь был открыт…

Тонкая пленка

12.04

Здесь-и-сейчас мы хотим гармонизировать наши человеческие энергии, происходящие из непрерывности магического присутствия. Готовим пространство, гадаем. Дух местности дает свое согласие, и мы начинаем. Мы ищем песни силы духа местности – таков наш путь гармонизации потоков, входящий со вселенских структур в человеческую жизнь. Песня получается, навеянная ветром, легко. Мы все втроем одновременно захвачены потоком, у нас не возникает разногласий или непонимания.

Решили перед сумерками немного подремать. Но нет. Движется разрыв. Прямо в палатке раскладываем вселенную-дастархан, делаем подношения. Черный ветер успокаивается на один цикл, и вновь рвет паруса. Быстро сворачиваем "вселенную" и переносим в пещеру. В пещере становится легче, только очень хочется спать. Спать сейчас нельзя, и я все вытягиваю, не отпуская, нити, чтобы мы обрели мир. Пытаемся овладеть чистой совестью - договором духов о том, что есть гармония здесь-и-сейчас, каждого мгновение мира. Втроем искать очень трудно, но мы сейчас хотим ясности "для нас". Пусть у нас будет время, в котором мы сможем разобраться сами с собой. Автоматически мы приходим к противопоставлению магического и человеческого образа жизни. Почему-то это вызывает очень большое затруднение: взять и принять окончательность магического существования. Я настаиваю – ведь когда еще делать главные выборы. И я знаю: это не выбор "или-или". Просто нужно пробудить остроту своей души. В каждом здесь-и-сейчас не должно быть места ни одному пустому мгновению. Нужно пробудить свою душу, чтобы она могла говорить в этом мире с чистой совестью и любовью. Мы начинаем петь, или обучаться песне силы. Чуть позже я понимаю, что без этого "урока" мы не можем искать песни духа местности. Поем те, которые знаем. Учимся быть в тотальном присутствии. Мы учимся рождать "это время" и "это место" со всей полнотой ответственности, во всей полноте неизвестности, окружающей нас извне и изнутри. Мы учимся охранять тонкую пленку-мир, в которой разворачивается вселенское существование. Нам еще надо многому научиться. Нам сложно принимать такие выборы втроем, но мы понимаем, что сейчас нам никто не поможет. Чуть позже.

Дождь прекратился. Выглянула луна из-за туч. Духи разрешают сон.

Предвестники

13.04

С утра, у очага возле пещеры, мы обсуждаем дальнейшие практики. Думаем, не изменить ли их ход. Возможно, Наташе надо пойти в уединение на место Марины?.. В пещерную "прихожую" внезапно влетает три голубя. Это почти невероятно, мы видим первый раз голубей в этих горах. Я знаю, ведь так уже было, - голубь несет "благую весть". Он - предвестник события, обладающего исключительной уникальностью и благоволением сил мира. Мы решаем оставаться втроем и ничего не менять.

Наташа уходит в Ачисай закупить продукты. Мы с Леней продолжаем обучаться песне силы. Никак не преодолеть невидимый барьер.

В сумерках разгорается огонь очага "Калачакра". Мы делаем подношения – вино, мясо, свое присутствие, чтобы просто оставаться здесь. Сейчас мы понимаем, что других практик мы себе не можем позволить. Нашей энергии уже недостаточно для них. Сидим немного с углями при звездном небе, восхищаясь этим таинством вселенной. А ты помнишь это существование возле горящих углей, которым нельзя дать остыть? И что есть нессыпаемый остаток углей, от которых всегда можно развести огонь-пламя? Ведь можно так жить. Сможем ли мы?..

Посвящение и снег

14.04

С утра – ветер. Располагаемся на маленькой полянке среди живописных кустиков с пуджей. Здесь ветер немного тише. Это время мы используем, чтобы потихоньку, как бы в тайне от самих себя и строгих стражей великого знания, выразить свои истинные намерения. И сделать те выборы, которые для нас так сложны и важны. Мы улучаем минутку мира, когда "никто не смотрит". Калачакра мгновенно расправляет пружины и запускает колесо. Нам дается новое посвящение черных сил в жрецы Зеркала. Одному из нас открывается сила, дающая связь с Калачакрой и видение ее тончайших структур, вкрапленных в мир нитями невидимыми – для обычных людей, и пронзительно острыми – для жрецов, посвященных самой Калачакрой.

Когда пуджа завершена, и мы переходим к очагу, возвращается из уединения Марина. А в темных сумерках приходят немного заблудившиеся Инга и Володя. Группа в сборе у огня. Единое дыхание огня обрести пока не можем. Кладу на угли полынь. Когда она прогорает, кладу веточку-дровинку. Жар от углей идет большой, даже руки сложно поднести к очагу. И веточка – я ее до этого долго держала в руках – вроде, было сухая. Но она так и сгорает без пламени, лишь в самом конце мы кладем спички, чтобы все же получить пламя. Они мгновенно вспыхивают. Пламя поднимается, и начинается… снег. Мы сначала не понимаем, что происходит. Все-таки середина апреля. А снег все идет. Чуть позже расходимся по палаткам.

Из дневника Марины:

Борьба
Это как в песне у Малинина "было лето вчера, а сегодня зима". Опять борьба. Социалка держит меня мертвой хваткой и объятия ее сильны. Решила прогуляться по горам. Полюбоваться красотой. Но диалоги, внутренние диалоги. Они застали меня врасплох, они взяли мои мозги в плен. Москва с ее множеством нерешенных вопросов дотянула свои руки до казахских гор. Я чувствую эту хватку. Она железная. Но я не собираюсь сдаваться. Кажется, мне есть за что бороться…

Свобода
Свобода – это такое пьянящее слово, очень абстрактное в понимании и очень сладкое для слуха. Мне туда, где это слово принимает реальную форму. Покажите мне этот путь. Ибо все остальное уже не важно. Когда эти мысли стали приходить ко мне в голову? Не знаю. По крайней мере, на выбор пилюли я уже решилась. И я готова к краху мира иллюзорной свободы построенного на песке. Зачем цепляться за то, что время разрушит с такой легкостью?

Душа красного аджахора

15.04

С утра снег все идет. И туманы. Жизнь переносится к пещере. Вскоре Наташа и Марина уходят в Кентау. Мы решаем сбрасываться не через Ачисай и без промежуточного перевалочного пункта в гостинице, сразу до поезда. Надо все это уладить – договориться с водителем, забрать вещи из гостиницы. Немного подремали до их возвращения.

Теперь сидим в глубине пещеры. Вращаем магическое колесо вселенной. Нам помогают четыре дракона вселенной-дастархана – Небо, Земля, Огонь и Ветер. Огонь то выстраивается, поднимаясь ясной и ровной волной. То теряется, запутываясь в диссонансах разных слоев, в которых каждый из нас обитает. Замечаем, что основной диссонанс вносит выход на поверхность. До входа хоть и близко, но разница миров слишком велика. Снег все сыплет. К ночи готовим мясо. Снег реже снопит. Не находя возможность собрать пещерную душу аджахора, выходим на поверхность к центральному очагу. Пуджа, подношение огню, бубен. Снежная сказка все не кончается. Ночь теплая по сравнению с вчерашней. Луна подсветила тучный горизонт, собираясь выходить. Около четырех ночи расходимся спать.

Достичь завершенности

16.04

Вот и солнце. Снег быстро тает. К вечеру его почти нигде не было. Днем некоторое время сидели в палатке, как бы спали для духов. Пытаемся достичь договоренности хотя бы в том, что происходит. И что нам, каждому из вступивших в присутствие, с этим делать.

Выходим к очагу. До сумерек – пуджа и выстраивание нитей через огонь. Песни для духов становятся песнями духов. Три человека идут спать. Инга, Леня и я остаемся пока следить и питать развитие пространства. Идем в пещеру. Разговариваю с ней на темы, которые для меня более всего интересны. Мы поем нашу песню духа местности пещере, и, пропуская через ее восприятие, ищем совершенную форму песни. Слушаем резонансы силы, еще внимательней прислушиваемся к направлениям открывающихся потоков. Пространство принимает нас в свое присутствие. Память становится "длинной": мы воспринимаем тоннели реальности, в которых плывут события, участниками которых мы являемся. Для нас перестает быть понятной последовательность событий, что было "до", а что потом. От каждого события – слова, чувства, движения – расходятся еще тоннели. Обычная причинность разобщена и не властвует над миром. Протяженность каждого события удлиняется – в тоннелях возникает эхо-событие. Мы быстро утрачиваем предпочтение исходной причинности и путешествуем. Пространство комфортно для путешествий, энергии выстраиваются гармонично в каждой точке лабиринта реальности – сами по себе.

Пространство очень густое. Густота обволакивает сознание и начинает хотеться спать. Я понимаю, что выйти "просто поспать" не будет просто. И все-таки мы идем – дать немного отдохнуть телу, переключить восприятие.

Примерно через час огонь, поднимаясь сильной волной, будит меня. Я понимаю, что нужно встать и идти в пещеру, связывать рвущуюся нить в непрерывную тропу. Опять мы втроем у очага. Мы пытаемся немного реорганизовать наше общее пространство, чтобы огню было удобней обретать мир. Возникают сложности, в пещеру пока нельзя. Нужно достичь нашей завершенности, которая могла бы удовлетворить духов. Ждем, пока движение нитей в верхних слоях успокоится и обретет "решение".

Ритуал

17.04-18.04

Утро проходит у очага. В лагере "поселились" вороны, вестники границ миров. Еще одна "новинка" в наших отношениях с духом местности. Постепенно и в тоже время неожиданно все конфликты находят идеальные развязки. Меня удивляет та легкость, с которой нам это дается. Готовим еду для пуджи в пещере.

Пещера. Пуджа, гадание. Мы спрашиваем духов о напутствии на возвращение. Завтра - сброска. Духи языком трех гадательных систем приходят к поразительному согласию и связности пространства. Мы погружаемся в сказки мира, того мира, откуда вышли эти системы. Того, где обитают Фу Си, Один и Красный Аджахор. Мы сейчас узнаем их истории, которые до этого были отстраненными легендами, как жизнеописания своих близких друзей. Магическое время развернулось.

Завороженные чудесами магического времени, не желая покидать ритуальное пространство, гадаем еще раз – на проведение совместного ритуала. Ведь мы не знаем наших истинных полномочий в отношении разворачивающегося пространства. Системы дают ответ.

Мы видим, что пространство вступило в реальность. Мы понимаем, что ритуал уже идет, и вступить в полную разделенность сейчас не сможем. И все-таки пробуем еще раз разделиться: трое - у очага, трое - в пещере, с последующим объединением группы у одного из очагов. Выходим на поверхность к центральному очагу. Сейчас здесь бушует неистовый ветер, какого, пожалуй, ни разу не было на этом очаге. Предыдущий план сразу отвергается: нельзя трех человек оставлять на таком ветру, в таком открытом пространстве. Тогда созерцаем ветер совместно - до первой мысли, чувства, желания действия или даже смутного ощущения, которое можно сформулировать словами. Созерцаем ветер внутри своих тел и вовне, до самой периферии пространства.

Первоначально ветер врывается в мое восприятие бесшумно бушующим океаном, не имеющим пространственного положения и размеров. Видимо, это пространство непрерывности самого ветра, некая динамично-неподвижная среда. Она хоть и находится в движении, но относительно самой себя абсолютна бездвижна. Океан кажется пушистым и не имеющим направленных потоков. Входя в наш мир по определенным предназначенным для его вхождения линиям, он шумит. Но и здесь его шум больше напоминает затишье самого мира там, где вошел ветер.

Затем я все же начинаю воспринимать ветер-реку. Река движется стабильным течением справа налево относительно меня. Мы выполняем практику три цикла подряд. Наконец, открывается само пространство. В центре горит огонь. Вокруг него – собранное присутствие, полное собрание сил вселенной. Вспоминается И-Цзин: "Шесть драконов управляют небом"… Зал небольшой и уютный. За нашими спинами ничего нет, пространство не заполнено и укрыто куполом. За куполом – тот самым пушистый океан, который был воспринят мной вначале. Небольшого смещения равновесия в огне достаточно, чтобы через загадочные щели мира начинал вползать ветер-река. Пространство сразу становится открытым, незамкнутым. Оно становится большим и наполненным разными существами: горами, камнями, кустами… Их стирает ветер-река. Как только равновесие восстанавливается, восприятие зала возвращается. Я понимаю, что сейчас мы путешествуем в разных слоях пространства. В каких-то слоях есть ветер, где-то его меньше… Пульсирует реальность в огне.

Из дневника Марины:

Пространство и время
Эта была ночь последняя, которую мы проводили в пещере. Ночь, в которую должно было состояться посвящение. Но речь пойдет не о посвящении. Здесь я хочу рассказать о пространственно- временной игре. Или, вернее, о тех ощущениях, которые я словила в последнюю ночь.

Словосочетание «изменение пространства»  звучало довольно часто. Что вкладывали в это словосочетание окружающие, я не знаю. Здесь пойдет речь чисто о моем восприятии этих слов. Итак…

Пожалуй, стоит сказать о первом, довольно странном случае, произошедшим со мной еще во второй день (а вернее ночь) нашего пребывания  в горах на первой стоянке. Посидев часов до двух ночи, весь народ разошелся спать. Возле костра остались только я и Леня. Я рассматривала языки пламени, Леня терзал струны гитары. В какой-то момент я задремала. Разбудил меня вопрос Лени: «Ты так и будешь спать возле огня?». Я открыла глаза… И ба… Мир, окружающий меня, имел совсем другие координаты южной широты и западной долготы. Я сидела в старом городе. Время, в которое я попала, трудно определить. Но город  был именно старый.  Напротив меня сидел индеец. Сидел он возле длинной каменной стены, которая  принадлежала какому-то местному дому. Индеец играл на гитаре. Мы сидели с ним вдвоем возле огня, который почему-то разожгли посреди улицы. Эта улица к тому же являлась и проезжей частью. В городе была ночь и все его жители спали. Но было странное ощущение, что вот–вот раздастся цокот копыт и к нам подъедет еще один человек. И мы как раз его и ждем. Уж зачем, не знаю. Это странное ощущение длилось минут 5-6. Потом индеец обратно превратился в Леню, а старый город приобрел очертания горного пейзажа. Союз ночи и огня - мистическая вещь. Он способен изменить мир вокруг тебя координально.

Вторая довольно странная метаморфоза с пространством произошла в предпоследнюю ночь перед сброской. Это была ночь прощания с пещерой. Колокольчики на поясе и бубенцы на ногах, видно, добили мой разум окончательно. Сама ситуация и ожидание чего-то сильно сказались на моем состоянии. Поэтому я не удивилась приходу новых глюков или другой реальности. Как таковых видимых изменений я не ощутила (здесь не было ни города, ни индейца). Но пока мы сидели у огня в ожидании, я явно ощущала, что мы находимся не возле пещеры. Пещеры здесь не было. Мы сидели в дебрях какого-то сада. В этом бескрайнем саду мы нашли небольшую полянку, где сейчас, собственно говоря, и сидим. И еще почему-то было явное ощущение, что где-то должно быть озеро. Я даже на какое-то время почувствовала запах озерной воды. Странным было еще и то, что когда пришло время идти в пещеру, я забыла, в какую сторону надо идти, где она, собственно говоря, находится. А когда мы подошли ко входу в пещеру, у меня было стойкое чувство, что я здесь впервые. Все изменилось лишь, когда мы дошли до дальнего зала и расположились там. Но еще некоторое время я прибывала в состоянии некой пространственной неадекватности. Вот такие чудеса.

Переходим опять в пещеру. Управляем восприятием в тоннелях. Если не управлять, пространство сразу начинает «густеть», и наваливается сон. Поэтому все время оживляем нити, снова и снова пробуждая движение огня.

Созерцаем ход пещеры. Это - тоннель, ведущий к Солнцу из глубины вселенной. Поем. Темное Зеркало отвечает. Мы выделяем "влюбленную" нить, и зеркало гармонизирует наши энергии – для каждого из нас и для всех вместе как мелодию самого мира. Незаметно для нашего времени мир начинает светлеть. Делаем подношения пещере, прощаемся с ней. И выходим на Солнце.

Мир Солнца пронзительно красив. Невозможно оторвать взгляд от этих пробудившихся к реальности многоцветных пейзажей. Как будто с мира сдернута пыльная пленка, и теперь он может сверкать в наших душах. Последние сборы, Солнце касается очага и мы выходим вниз, к Ясному Зеркалу. Тропу омывает океан красоты, нежной и проникновенной. Все выглядит новым и до этого невиданным. Мир в Ясном Зеркале не пышет весной. Он воспевает красоту мелодично, тихо, по-осеннему самоуглубленно. Даже в молодой листве много красновато-оранжевых цветов.

Возвращение

Недолгий сон в палатке завершается дождем. Выходим к очагу, и мир вновь проясняется. Сумерки, и в сумерках разгорается очаг оранжевыми язычками. Темнеет теперь позже, и Орион не виден, уже сел за кромки гор. Выходим вниз в темноте.

Тихо, ветра нет. Гулкость подземного лабиринта, который уставлен роскошными декорациями пышных, уже цветущих трав, скал, камней… Вот дикобраз улепетывает в кусты, внезапно захваченный нашим движением на своем пути. Делаем привал у очага "Сумерки". Темно. Две птички Фью перекликаются друг с другом в монотонном непрерывном ритме. Темнота стремительно расширяет сознание, и мы не задерживаемся на привале, идем дальше вниз. Набираем воду у тополя, и дальше, без остановок – до дороги. Машина уже ждет нас. Срываю веточку полыни, вдыхаю последние звуки и ароматы гор. Выезжаем.

Внезапно путеводные нити рвутся, или туго стягиваются. Делаем остановку: здесь – невидимая граница миров. Собираем переход. Едем дальше. На бубне складываем очажок из восьми маленьких камушков, в центр кладем полынь. В пиале зажигаем пирамидку-благовоние. Полынь источает воздух какого-то божественного пространства, она не пахнет, а излучает упоительно-ароматную жизнь. Мы вдыхаем и понимаем, что в первый раз узнали полынь по-настоящему. Инга дает другую ветку полыни, сорванную с того же куста, что и предыдущая. Она "пахнет" очень душисто, но намного более приземленно. В ней много аромата свежей, буйной, но более знакомой человеку жизни. Пространство собирается, наполняясь разнообразными ароматами жизни. Еще мы пишем стихи, чтобы сконцентрировать сознание. Вот, мы и в Туркестане.

На привокзальной площади с памятником какому-то неизвестному хану не горят фонари. Там уютные круглые кустики. Скамейки стоят углом. Располагаемся со свечкой, благовониями, небольшой пуджей – ждать поезд. И так всю дорогу мы будем охранять тропу нашего возвращения. Возвращение дается очень нелегко. Настроенное в гармонии мест силы тело неохотно входит в кривые человеческие пути современных соглашений мира людей и духов. Но пока еще это наша работа – прокладывать и поддерживать проходимость троп этих двух миров. Пока это кому-то нужно.

Теперь я вижу отчетливо, что чакры Земли, подобные местам силы Каратау, формируют Солнца разных миров – силу, которая строит связи предметно-определенного мира. И я тяну эти золотые ниточки сумерек, чтобы и дальше существовали наши любимые дороги.

см. фото Каратау, апрель 2009