Путешествия в магическом времени
в горах Средней Азии

В этой статье представлены зарисовки внутреннего опыта путешествий по местам силы, которые происходили в период первых двух лет занятий автора на выездных семинарах центра. Они проходили в Средней Азии, в отрогах гор Гиссарского хребта, в труднодоступных районах, удаленных от поселений. Каждое путешествие продолжалось от месяца до двух, когда группа работала только в пределах одного духа местности. В работу группы входили практики огня, луны, земли, уединения, взаимодействия с ветром, дождем, деревьями, камнями. Такая работа погрузила участников в магическое присутствие, изменив привычные представления о пространстве и времени, а также о том, что значит «быть человеком». Наблюдая, как расширяются границы обычной жизни, человек начинает воспринимать: именно в магической вселенной происходит наше подлинное существование. И пребывание в каждом магическом мгновении наполняет жизнь человека переживанием целостности со всем миром.

Молчанием поникли небеса.
В траве осенней дремлют вечные ответы.
И до поры приветливы леса.
И до поры душа огнем прогрета.

О, если б мог я той травой шуметь,
Все таинства ветрами расплетая.
О, если б мог об этом вечно петь,
Сияньем ясным ночи затмевая.

Дерево. Уединение

В сумерках подхожу к дереву. Это - гигантская арча из трех стволов, место моего ночного уединения. У основания стволов, внутри между ними – уютный маленький пятачок, как раз такой, чтобы сидеть с прижатыми к груди ногами.

Вхожу в крону, держа сомкнутые ладони у груди. Передо мной быстро скрутилась спираль, и я неожиданно для себя оказываюсь в густых ветках. В центре спирали – самка каракурта. Огромное прекрасное наваждение невесомо вкраплено в темнеющий узор, дремлет в арчовых лапах. Поглощена сумерками. Формы тают, внутри – слияние: кто - я, а кто – не я стало неразборчиво и  все вместе течет куда-то плотными сумерками. Горные сумерки всегда заставляют меня забывать, кто я. Что я – человек такой-то и такой-то. Надо быть неподвижной, просто пойти и сесть на тот уютный пятачок. Все равно сейчас никуда не смогу сойти с этого места. Спокойной ночи, прекрасная паучиха.

Иду, чтобы быть внутри дерева, под его защитой, сжавшись в клубочек, до утра. Сидеть приходится все время в одной позе, в других уже не помещаюсь. Это неудобно и утомительно, но скоро я забываю и об этом. Голова сама опускается на колени. Откуда-то из-под земли, из головокружительных глубин катят волны мощными  зарядами. Всю ночь цветные узоры движутся через меня куда-то ввысь, принося нечеловеческие настроения. Все время – в этом же сумеречном дремотном оцепенении. Мне кажется, что я засыпаю. Но каждый раз, подняв голову, понимаю, что все время осознавала – и шевелящийся мир вокруг, и узоры эти живые непонятные, реки непостижимые бесконечным потоком. Не спала, а поглощалась деревом, становилась им, жила его жизнью. У этой жизни все – другое, скорость другая, сам способ быть живым. Насыщенное однообразие – как мне тогда кажется, и с ним не может справиться беспокойное человеческое восприятие.

Два или три раза за ночь иду кипятить чай из зелени арчи. Не потому, что хочется чая. Напротив, его не хочется и совсем непонятно сейчас, что это значит – хотеть чай и какие у этого признаки. Но я помню, что это зачем-то надо сделать. Разгорается огонь, пиала с водой быстро закипает. Пью. Внутрь вливается огонь. Я не понимаю – вкусен ли чай из зелени арчи. Какой он вообще. Но зато я и не хочу понимать и восхищенно созерцаю, как огонь струйками побежал по всему телу, делая меня и мир чуть ярче и плотнее. Меня – чуть более мной, мир – чуть более тем местом, где живут люди. Эта картинка – «я пью чай», как нарисованная на фоне мира. Кажется, что я выполняю долг – такая картинка должна обязательно быть, иначе… не собрать разные картинки в целую картину вселенной. И снова ныряю в мир деревьев.

Утро наступает нежно. Лениво так, неспеша утренние сумерки окрашивают горы, поднимая к восприятию тот мир, который заставляет любить жизнь. Мягко отпускают паутины дерева на свободу, на просторы «внешних миров». Лазаю по веткам, то на одной посижу, то на другой прилягу. Дерево словно гладит меня и балует приятными переживаниями телесной близости. Пару часов поспала на земле внутри кроны – разлапистой и уютной. Сейчас ничего не понимаю и не хочу понимать, и о паучихе стараюсь не вспоминать – дерево «знает» и найдет тропы разные для нас – разных своих гостей и друзей. Сейчас время радоваться тому, что ты – человек, и это дерево и сейчас с тобой.

Только одна мысль пробежала по краешку сознания. Хотя бы несколько секунд, хоть мгновение я была одна? Быть одной – это что-то другое: это потерять связи с живым миром, потеряться, не вычленить себя из наступивших сумерек, раствориться и уплыть, как обрывок узора откуда-то из непостижимой глубины куда-то ввысь. Словно и не было. Но сейчас не так, сейчас мы вместе. 

Сон-скала

Долго уже поднимались вверх по плато к истоку нашего каньона. Небольшой привал перед тем, как спускаться на дно, к месту планируемой стоянки. Кажется, раздвинулись ткани одного мира и из образовавшейся щелки звенит, поет, течет мир другой. Тело настроено ходьбой и воспринимает, как отсюда вглубь каньона мягко и тягуче уходят нити концентрированными потоками. Пользуясь «свободным» временем, позволяю нитям притянуть себя, наслаждаюсь притяжением и такой простотой обрести близость с местом. Подхожу к краю каньона и заглядываю. Этот «новый» мир чуть дрейфует, колышется на волнах.

Все спокойно внутри и переполнено переживанием близости. Все во мне «узнает». Спускаемся к двухъярусному гроту, где будем обустраивать лагерь. Располагаемся. Моросящий дождик становится снегом. И быстро припорашивает все вкруг. Хочется пройтись еще чуть вниз по каньону. Прошла немного и остановилась: все внимание приковала скала напротив. Она где-то за водопадной ступенью, одной или двумя. Застываю, стою и смотрю.

Я знала, что так и будет, не удивляюсь, смотрю, чтобы впитать, насытить себя и мир этим видением. Эта скала приходила в мой сон, когда мы жили в базовом лагере, в чаше между двух каньонов – этим и его соседом. Тогда скала всплыла из темноты, долго стояла передо мной во всех подробностях цветов и рельефа, глубоко запечатлеваясь в моем существе. И сейчас я точно также смотрю, не зная, зачем, и зная, что не могу по-другому. Сажусь у стенки каньона. Скоро ко мне подходит девушка из группы и располагается рядом. Она со мной разговаривает, я что-то отвечаю. Меня забавляет, как этот разговор становится точным повторением мира, пульсирует из глубины того, что порождает пространства. Я понимаю, что мы не можем произнести ни одного «не того» слова, испытываю эту окончательную предопределенность сказанного. Но сами слова не имеют значения, только биение реальности, только знание: где-то, когда-то обязательно должна была произойти «наша встреча». Мы – необходимые части живого узора, делающего мир существующим.

Я впитываю телом поток, выглядящий снегом, образы стен каньона, каждого камня. Каждый образ отражается внутри как многоголосое эхо: внепространственная волна движется вглубь вселенной, осуществляя бессмертные связи явленных миров. Не чувствую холода или тепла, привычные телесные переживания заснули. Что-то принуждает пить и пить этот мир-миг, чтобы всегда мы с ним были - ясные образы реальности.   

Пещера. Слияние

Уже несколько дней наша группа из девяти человек работает с силой земли. Пещера нашла нас и заставляет выстраивать, гармонизируя, наши контуры так, как она видит нас. От этого все время возникает сексуальная возбужденность. Малейшее движение каждого пробуждает в каждом другом бури энергий. Никто не планировал этого, так хочет пещера.

Мы лежим в огромном зале глубоко под землей втроем, без одежды – чтобы лучше чувствовать пещеру и друг друга – ставших живыми эманациями земли. Равномерная вибрация внизу живота раскатывается волнами по всему телу. Она стала привычным фоном, и я уже не придаю ей слишком большого внимания. Мы подолгу молчим. Подолгу просто лежим и смотрим в потолок, наблюдая смену рисунков на поверхности причудливых пещерных рельефов, вслушиваясь в поющие потоки подземных глубин. Такое состояние кажется сейчас привычным и не надоедает. Потолок уходит ввысь на десятки метров. Иногда я созерцаю, как он туда «уходит», а затем снова возвращаюсь к восприятию той маленькой площадки, где мы лежим. По залу плавно, мягко и непрерывно движется ветер, словно река на равнине.

Вдруг что-то хватает одним рывком, складывая в пучок, возбужденные волны внутри меня, подобно приказу из глубины меня самой. Мы захвачены все одновременно и помимо сознательного желания. Прорывая ткани мира, становясь нами, «другое» пространство выкинуло жгуты, стремительно движущиеся куда-то дальше. Тело движется по «велению» жгутов, а мое восприятие смещается в нечеловеческие энергии.

Жгуты плотные и упругие. И вот они схлестнулись вместе и переплелись, вынуждая и нас переплестись в объятиях. Внезапно – остановка. Движение застыло. Сквозь меня, подобно мне встало звонкое жгучее кольцо, похожее на обруч, расположенный в вертикальной плоскости и проходящий через центр тела. Контур кольца неподвижно горит, в нем не бегут токи вверх или вниз. Он производит впечатление раскаленного, расплавленного металла или, приходят еще смутные образы, плазмы. Я словно повисла в бесконечности, поглощенная наполненной самодостаточностью. Наблюдаю отстраненно, как по лицу побежала улыбка – что-то во мне торжествующе улыбнулось. Я понимаю периферией сознания: произошло слияние. Я-человек и я-звонкое кольцо достигли друг друга.

До меня докатываются еще обрывки мыслей. Сила, которая соединила контуры, будет заставлять меня нанизывать всю свою жизнь на волокна реальности – огненные нити, пронзающие пространства и времена, тянущиеся туда, о чем и помыслить страшно. Страшно, но не сейчас. Я знаю: огонь соединится, даже если я все забуду. Слой рождения и огонь вселенной соединились здесь и сейчас «навсегда». 

Дождь и радость

Возвращаясь из пещер, мы зашли в один каньон, где живет водный дух. Еще в пещерах захотелось: пусть, когда мы там окажемся, будет дождь. Желание дождя пришло как тихое ощущение, описать его довольно сложно. Это - внутреннее знание дождя, которое со временем начинаешь опознавать по приметам неуловимых ощущений. В дальнейшем связь с дождем может созревать и становиться осознанной.

В это время года в каньоне текут лишь небольшие ручьи. Очень быстро они уходят под землю. Водный дух и впрямь вышел нас встретить, едва мы подошли к устью каньона. Дождь ни для чего не был нужен, просто его «хотелось». И он пошел. Это был просто дождь, мокрый и вполне обыкновенный. Когда он рождался, возникли потоки радости, какую не часто доводится испытывать. Радость, в общем-то, тоже ни для чего не была нужна, просто тогда это так можно было почувствовать. И поэтому там осталась радость. Когда вспоминаешь ее – вспоминаешь это место, этот дух и этот дождь как нечто особенное. Дождь и радость связывают какую-то часть меня с этим местом так сильно, как будто я и не уходила оттуда.